«За что ей помогать?» Инвалид чудом не погибла и выживает в квартире без света, воды и с миллионными долгами

Обшарпанная дверь квартиры на четвертом этаже хрущевки в центре Тюмени не заперта. Но Мария всё равно стучится, перед тем как войти. В нос сразу ударяет едкий запах, будто из прокуренного сельского туалета. В коридоре темно, но, несмотря на это, пол поблескивает от засаленной грязи. Встречает нас высокая худощавая женщина с коротко подстриженными темными волосами. Она начинает извиняться за неудобства, нечетко выговаривая слова. На голове у нее виднеется огромный шрам — последствие трепанации черепа. Эту травму Ирина получила в аварии, полгода она пролежала в больнице с переломами, но так и не восстановилась до конца. После ДТП она потеряла связь с реальностью и больше стала похожа на ребенка: она с трудом говорит, разучилась писать и читать, мучается из-за провалов в памяти. О ее 38 годах и непростом прошлом напоминают лишь вредные привычки.

— А что это у тебя тут мокрое на паласе? — спрашивает у Ирины ее соседка и наша спутница Мария.

— Я воду из термоса наливала, а оно бам, вах, и всё разлилось, — пытается объяснить женщина, размахивая руками.

В квартире Ирины уже несколько лет нет электричества, воду также отключили за неуплату. Всего, судя по квитанциям, долгов за коммуналку накопилось около двух миллионов рублей. За хозяйкой двушки некому присматривать после аварии, а уж заниматься тем, чтобы элементарно оформить ей инвалидность, и подавно. Родители Ирины умерли, а на троих детей она давно лишена прав. Неравнодушные соседи дают ей еду или зовут на обед. Одна из знакомых Ирины и обратилась к журналистам.

Как так вышло, что женщина, чудом спасенная врачами, осталась никому не нужной в грязной хрущевке? Читайте в материале наших коллег из 72.RU.

Родители Ирины никогда не были образцовыми. Оба любили выпить, и эта страсть передалась и двум их детям. Мать умерла, когда пьяная не устояла на ногах и упала, сильно ударившись головой. Отец скончался всего несколько лет назад. Последние годы он практически не пил из-за проблем со здоровьем. Часто его видели просящим милостыню у той же церкви неподалеку, куда сейчас с той же целью приходит Ирина. Когда старик умер, деньги на его похороны помогли собрать соседи и прихожане.

Кроме любви к спиртному Ирине и ее брату досталась по наследству от родителей двухкомнатная квартира. И уже большие на тот момент долги. Соседка женщины Мария говорит, что не помнит и раза, чтобы хоть когда-то оплачивались квитанции за коммуналку. А живет она в этом дворе с 2002 года.

— Половина квартиры осталась на ней и брате. Дети не выписаны, а когда Иру лишили прав, должны были выписать. В итоге, когда им исполнится 18, на них лягут все долги, — говорит Мария.

Фактически сейчас Ирина единственная хозяйка квартиры. Ее брат сидит в тюрьме после того, как пырнул сестру ножом. Из-за этого Ирине сделали операцию и поставили колостому. Но и сама Ирина тоже успела побывать в заключении.

— Ира села в тюрьму, за мужа своего гражданского, отца младшего сына. Он ее бил, а она воткнула ему ножницы в плечо. Условка была, на отметки не ходила — посадили. Сидела год и восемь, — рассказывает давняя знакомая женщины с таким же именем, как у героини материала.

Еще до заключения Ирина была уже трижды лишена родительских прав. Дочь и двое сыновей жили в детдоме. Отцы в их жизни никакого участия не принимали.

— У нее в жизни ничего не было, кроме мужиков и бутылки. Она не работала ни дня. Кристину (имя старшей дочери и других детей изменены) забрали первой. Егора потом. Илюшку — самого младшего — она вообще уронила, когда ему три дня всего было. Она упала на него, когда шла с пивом в одной руке и с ребенком в другой. Я лично тогда вызвала опеку, — вспоминает давняя знакомая героини Ирина. — Мы надеялись, одумается [после тюрьмы], перестанет пить. Вернется, заберет детей… Нет. Пару месяцев, и снова старая история.

ДТП произошло летом 2024 года на дороге Тюмень — Тобольск. Туда Ирина поехала после уговоров своей старой знакомой (нашей собеседницы), чтобы повидаться со средним сыном, Егором. По словам рассказчицы, именно она разыскала мальчика и предложила встретиться, а Ирину позвала с собой, надеясь, что в ней проснутся материнские чувства.

— Я ее уговаривала, умоляла поехать, повидаться с ребенком. А она? Она с похмелья. Сказала: «Купишь бутылку водки — поедем». Я согласилась. Потому что понимала: Егорка хочет увидеть маму. Пусть и такую, но маму. Он ее не видел десять лет. Я нашла его через Кристину, старшую дочь. Она тоже выросла в детдоме, в Борках. Вот через нее мы нашли Егора в соцсетях, я ему написала. Он меня сразу вспомнил. Связалась с воспитательницей его, договорилась, что мы просто повидаемся, без лишнего: максимум в кафе, магазин сходим, купим, что нужно, — рассказывает наша собеседница.

Женщина нашла машину и водителя, чтобы добраться до Тобольска. Помочь ей вызвался знакомый, мужчина лет 60 по имени Юрий. В Тобольске Ирина и ее знакомая встретились с мальчиком. Женщина повела их в кафе, она вспоминает, как специально вышла из заведения покурить, оставив мать с сыном наедине, чтобы те смогли пообщаться. Но спустя несколько минут мальчик вышел вслед за ней с потерянным видом.

— Она в «Пятёрочке», в той же, где я Егору шампунь, дезодорант и еду, конфеты покупала, схватила бутылку водки и побежала к кассе. Он смотрит, молчит. Я чуть не разрыдалась, — продолжает собеседница. — Ее дочь, когда я ей звонила, сказала: «Я не видела маму. Я видела только алкоголичку. У меня к ней нет чувств». И я ее понимаю. Потому что даже я чувствую больше к ее детям, чем она, их мать. А Егор всё равно: «Мамочка, мамочка». Поэтому и взяла Иру с собой к нему в Тобольск. Надеялась, вдруг проснется в ней хоть что-то. Но не проснулось.

На обратном пути из Тобольска и произошла та самая авария, машина на большой скорости перевернулась. По словам нашей рассказчицы, именно с ее стороны выстрелило колесо. Она ехала спереди, была пристегнута. А Ирина сидела сзади без ремня, в итоге вылетела через лобовое стекло. Она получила тяжелые травмы, переломы были и у нашей собеседницы. Водителю повезло больше. То, что никто не погиб, женщина объясняет лишь чудом.

После аварии Ирина лежала в коме, ей сделали трепанацию черепа. Восстанавливалась она больше полугода. Всё это время за ней ухаживала ее знакомая. Были ли другие желающие помочь, версии расходятся.

По словам ее старой знакомой, после больницы Ирину к себе взял пожить тот самый Юрий. Из чувства вины за случившееся. Он покупал ей лекарства и всё необходимое. Но прожила Ирина у него недолго. Вскоре она вновь попала в больницу из-за загноившихся швов на голове. Ее знакомая объясняет это тем, что Ирина обманывала всех и не принимала прописанные лекарства.

— 26 июля, я запомнила, в 20:20 вызывали скорую. У нее началось нагноение шва после трепанации черепа. Я ее возила по врачам, доставали пластину, потом удаляли: не прижилась. Всё гнило. А она обманывала, говорила, что пьет таблетки, а сама бухала. Она просила вернуться домой, сбегала из больницы, — говорит рассказчица.

Сейчас Ирина живет в квартире в центре города одна, но при этом как отшельник — без элементарных удобств. Знакомые и соседи пытались через соцработников и депздрав узнать, как можно устроить ее в специальный центр. Но Ирина не захотела жить с бездомными, да и ее туда не взяли, ведь ей есть где жить.

В большой комнате квартиры возле стены стоит расправленный старый диван. Спальное место аккуратно заправлено покрывалом. Видно только диванные подушки и подлокотники с давно износившимся и сальным велюром. Рядом с креслом стоит стол с кое-какой едой. На нем порезанная вареная колбаса, печенье и хлеб в целлофане — угощения от соседей и прихожан.

— А мне вот большего и не надо. Я покушаю немного, и мне хватает, — говорит Ирина на по-детски ломаном русском.

Ее соседка Мария, которая иногда присматривает за Ириной и помогает ей, многих подробностей про аварию не знает, но вместе с подругами Ирины подозревает, что с ДТП не всё так просто.

— Мы с сестрой все паблики пересмотрели: нигде ни слова про аварию. Непонятно, что случилось на самом деле. Может, Ирину даже сбили специально. Мы пытались узнать, как она, пока лежала в больнице, но Ротару (предыдущая собеседница и давняя знакомая героини) нас не подпускала. Говорила, что оформит ей пенсию, а как [уголовное] дело закрыли — пропала. Ира говорит, что сбежала от нее, потому что та ее спаивала, оскорбляла. После ДТП Иру случайно встретили, она попросила сигарету, сказала, что голодная. Мы купили ей еды. С 15 февраля, где-то с тех пор живет дома, — говорит Мария.

Женщина рассказывает, что тоже обращалась к специалистам за консультацией, чтобы узнать, как помочь Ирине оформить инвалидность и пенсию. Но у самой нет времени заниматься этим и вместе с больной соседкой ходить по больницам.

— У меня четверо детей, я не могу везде бегать и всё оформлять. Я звонила в депздрав, мне объяснили, что и как, но заниматься этим некогда. Сказали: нужна официальная справка о недееспособности, а для этого нужно, чтобы кто-то оформил опекунство. Но Ирина не хочет, чтобы ее в интернат забрали, боится. Надо, чтобы кто-то взялся за нее. Мы можем только так помогать, кормить, но мы не врачи, не юристы, — объясняет Мария.

Другая наша собеседница, давняя подруга Ирины и ее тезка, вовсе уверена, что женщина просто притворяется больной, потому что ей это удобно. Она вспоминает, как та иногда, забываясь во время разговора, начинает нормально говорить и вести себя, а потом вновь прикидывается слабоумной. В телефонном разговоре с журналистом собеседница несколько раз задает один и тот же вопрос, который после всей истории выше некоторые сочтут риторическим:

— За что ей помогать? Почему, когда была здорова, не пошла мыть полы? Не работала, не боролась за детей? Квартира двухкомнатная, центр города. Живи, как человек. Она притворяется. Прикидывается больной. А психиатры говорят: она адекватна. Она просто делает вид. Даже писать я ее научила заново, правой рукой. А она бухает. И все эти ее подружки теперь посты пишут: «Помогите Ире». А за что?