«Папку снайпер снял»: мать шестерых детей потеряла мужа на СВО, но так и не дождалась тело — его гибель она доказывает в суде

Жительница Убинского района Новосибирской области Наталья Лосева была вынуждена обратиться в суд, чтобы признать мужа безвестно отсутствующим, а затем и умершим. Он заключил контракт и отправился на СВО, а потом погиб на глазах сослуживцев. Те смогли собрать и впоследствии передать вдове его документы, но тело никто так и не нашел — оно, по словам Натальи, пропало где-то между линией фронта и моргом. Журналист NGS.RU выслушала историю о том, как многодетная мать доказывает, что ее застреленного при свидетелях мужа нет в живых, и вместе с председателем Барабинского районного суда составила инструкцию для тех, кто оказался в такой же беде.

Когда началась мобилизация, Наталья Лосева и подумать не могла, что это имеет хоть какое-то отношение к ней и ее мужу Дмитрию. Пятеро из шести детей пары — несовершеннолетние, кто его заберет-то? Вышло иначе. Дмитрий пошел воевать по контракту.

— Он сказал: «Я бы денег маленько подзаработал». Хотя денег хватало: он и работал, и калымы всякие делал, когда сторожил, когда огороды пахал: у него мотоблок был. Я детские получала… — Наталья Лосева говорит скорее устало, чем грустно. С того момента, как она узнала о смерти супруга, прошло больше полутора лет. С того момента, как поняла, что вдовство ей придется доказывать в суде, — около полугода.

Наш разговор происходит по телефону: женщина живет слишком далеко от Новосибирска, в Убинском, и ни лишних денег, ни лишнего времени на разъезды у нее нет. За Дмитрия Лосева женщина вышла замуж в 2004-м и прожила с ним половину жизни. Их старший, двадцатилетний, сын живет отдельно и учится в колледже. Младшему нет и шести, а тогда, когда отец ушел на СВО, было всего четыре.

По меркам райцентра их семья явно считалась не самой обеспеченной, но вполне благополучной и крепкой. Ни Наталья, ни Дмитрий не пили, воспитывали детей и занимались хозяйством, работали. Глава семьи — резчиком металла, супруга — сиделкой у старенького дедушки по соседству. «Не задорого, чтоб стаж шел», — спокойно замечает женщина.

Обсуждать с семьей решение заключить контракт, говорит Наталья, Дмитрий фактически не стал. Поставил жену в известность.

— Я его пыталась отговорить, а он: я контракт уже подписал, — коротко и спокойно говорит женщина. — Подписал, собрался и уехал. Сначала они в Юрге две недели были. Я спрашивала: «Вас хоть учат там [обращению с оружием]?» Он ведь у меня даже в армии не был. Я ему деньги на карточку когда кидала, спрашивала: «Куда ты пошел?» А он: «С мальчишками магазин штурмовать». Это они так за пивом ходили. А потом он уже в Екатеринбург и оттуда в [название города] поехал.

Наталья звонила мужу. Вела хозяйство, воспитывала детей. На вопрос, как она переживала стресс, отстраненно отвечает: вот так и пережила. Старшие дети помогали.

— Последний раз он 16 июня 2023 года позвонил по видеосвязи. А уже 18-го позвонил его сослуживец. Не мне, а старшему ребенку. Сказал: «Папку снайпер снял». Ну и всё.

Наталья начала звонить командиру мужа, но тот ничего не знал: давно уже служил в другом месте. Сказал, говорит женщина, только что Дмитрий был хорошим человеком и солдатом и 1 августа его отправили в ростовский морг. А по другим номерам нельзя было услышать и этого.

— Мы звоним — постоянно занято. Начинаем искать в интернете — таких номеров вообще нет. Я уж везде ходила в нашу администрацию к [Олегу] Конюку (глава Убинского района. — Прим. ред.). Он говорит: «Наташка, я как ни справляюсь о нем, никто ничего не знает. Как сквозь землю провалился». <…> Год прошел, и тишина. Звонила в Юргу — тоже никто ничего не знает.

Наталье хотелось бы надеяться, что произошла ошибка. Что Диму с кем-то перепутали, приняли за мертвого. Тела-то нет. Но помимо слов сослуживца были и другие свидетельства.

Боец из Новосибирской области привез женщине документы мужа. Рассказал в подробностях о том, что произошло. Затем прекратились выплаты по контракту на банковскую карту.

— Выплаты его сразу закончились, резко. Его не стало, и сразу выплат не стало, — говорит Наталья. — А мне же надо пенсию (по потере кормильца) детям оформить. Они растут, их надо кормить, одевать. Школа, садик, за всё платить надо. Ладно, про те деньги (выплаты за погибшего. — Прим. ред.) я вообще молчу. Но хотя бы детям пенсию.

Но ни о какой пенсии речи и не шло, так как не было тела мужа и свидетельства о его смерти. Даже по упрощенной процедуре признавать вдовство Наталье предстояло в два этапа. Сначала признавать мужа безвестно отсутствующим. Потом — умершим.

— Мы и татуировки описывали, и ДНК сдавали, и никто его в морге найти не мог, — говорит Наталья. — Если бы не суд, я бы, наверно, ничего не смогла. Даже адвокат, даже в суде говорили: первый раз с таким сталкиваемся, чтобы никто ничего не говорил. Ни одного ответа ни на один запрос. У меня пять судов (Наталья имеет в виду 5 заседаний. — Прим. ред.) было. Его признали без вести пропавшим. Через месяц бумажка будет. А потом опять в суд надо еще через три месяца…

— Его родня мне не помогает, хотя их большая семья, 11 человек. Только мои дети помогают, старший сын и двойняшки, им по 16 лет уже, — говорит она значительно более высоким голосом, чем до этого. — И живой он был, не помогали, а сейчас и подавно валят всё на меня. Говорят, что это я его отправила, что мне было денег мало!.. Какое мало, если у меня 70–80 только детские?..

— Вы сказали детям, что папа погиб? Или на чудо надеетесь?

— Старшему и без меня сказали, — отвечает Наталья. — А так сказала, конечно. Младшему только не говорила. Маленький. Шесть лет будет. А надеяться… если уж сказали, что убили, какая может быть надежда?..

Чтобы узнать, как вести себя тем, кто оказался в той же ситуации, что и Наталья Лосева, редакция NGS.RU обратилась в Барабинский районный суд, где и рассматривали дело.

В суде отметили: по общему правилу человека признают безвестно отсутствующим, если о том, где он находится, неизвестно в течение года. Для участников СВО этот срок сократили вдвое — до 6 месяцев.

— После этого заинтересованное лицо по месту своего жительства подает в суд заявление, где указывает, для какой цели необходимо такое признание, и излагает обстоятельства, подтверждающие отсутствие гражданина, либо обстоятельства, угрожавшие пропавшему без вести смертью или дающие основание предполагать его гибель от несчастного случая, — рассказала председатель суда Елена Сафонова.

Если весь этот срок семья не может связаться с пропавшим и узнать о том, где он, ни от него, ни от командира воинской части, можно обращаться в суд.

— Для этого надо подготовить пакет документов: пояснения заявителя; свидетелей; письменные доказательства, в том числе справка об обстоятельствах исчезновения бойца — она оформляется воинской частью, в составе которой он участвовал в СВО, подписывается командиром части и заверяется печатью, — перечислила Елена Сафонова. — Суд принимает документы, рассматривает заявление в судебном заседании, оценивает собранные доказательства и выносит решение о признании гражданина безвестно отсутствующим.

После того как решение вступило в законную силу, родственникам действительно придется ждать еще три месяца. Только потом человека могут объявить умершим.

Для признания умершим участника СВО срок также сокращен до полугода (по общим правилам, чтобы признать умершим, требуется ждать 5 лет). Документы в суд предоставляются аналогичные, как и для признания пропавшим без вести: заявление заинтересованного лица, показания свидетелей и письменные доказательства, в том числе справка об обстоятельствах гибели или исчезновения бойца из воинской части, в составе которой он участвовал в СВО. Доказательства также изучает и оценивает суд, после чего человека признают умершим.