«Единственные, к кому нет претензий, — дети»: педагог рассказала, почему уволилась из школы и больше туда ни ногой

До конца летних каникул осталось меньше месяца, и скоро к урокам вернутся ученики и учителя. Но если детей в школах, гимназиях и лицеях пока хватает, то дефицит педагогов становится все более острым. О том, почему преподаватели все чаще решают уйти из учебных заведений, V1.RU рассказала школьная учительница английского языка. Дарье 28 лет, она из Волгограда, и 1 сентября для нее уже не будет означать начало уроков. Наша героиня ушла в летний отпуск с последующим увольнением.

После вуза Дарья пришла преподавать английский в техникум, но выдержала лишь полтора года, и не потому что не справлялась с предметом. Не было сложностей и со студентами:

— В техникуме поначалу было страшно работать, особенно со старшими курсами — некоторым ведь уже по 20 лет, все-таки достаточно взрослые люди, — рассказывает Дарья. — Но из всех групп, у которых я вела, только одна особенно отличилась тем, что могла позволять себе какие-то недвусмысленные намеки или что-то в этом роде, несмотря на то, что я не давала повода. Помогло игнорирование, и к концу года у меня со всеми были хорошие отношения, особенно со своей группой. Да, может, в каких-то моментах не хватало строгости — я это понимаю. Но мои студенты мне доверяли и сразу честно рассказывали о проблемах. Иногда от старших курсов проскальзывало неуважение из-за возраста, но чтобы кто-то намеренно пытался меня задеть — такого не было.

Решение покинуть техникум и перевестись в школу Дарья приняла, когда узнала расписание на новый учебный год. Загрузка для молодого преподавателя оказалась нереально велика.

— Норма в год — 700 часов. У меня же было почти 1300, к тому же на меня повесили полностью все заочное отделение. Это очень большая нагрузка при условии, что мне еще и на работу надо было добираться 1,5 часа. Договориться на уменьшение нагрузки я не смогла, — рассказывает Дарья. — Конечно, когда я решила уходить, руководство заклеймило меня как предательницу. Было очень обидно. Мне тяжело далось это решение, но работать столько часов… я понимала, что выгорела до конца.

В школе Дарья легко нашла общий язык с детьми:

— Я вела уроки в основном у малышей до 6-го класса. Я любила с ними работать, а им нравилась я. Они всегда радовались и бежали обниматься, когда наступало время моего урока. Не знаю, насколько это правильно, но я никогда не одергивала их в такие моменты: обнимала в ответ, могла по голове погладить, ласково обращалась, если плакали, старалась утешить и никогда не кричала. Может, мне не хватало строгости? Но я не умею «строить» людей — это моя черта характера. Я не ругалась на ребят, не позволяла ругаться им, не поддерживала травлю. Мне было неважно, какие оценки получает ребенок — если он старается, я буду его хвалить. Старалась никого не обидеть.

Вмешательство в конфликты, по словам Дарьи, неизбежность в работе учителя:

— Дети бывают очень жестоки, особенно маленькие. С явной травлей в школьных коллективах я не сталкивалась, но неприятные случаи бывали.

Во втором классе училась девочка, которая вела себя не так, как все. Она разговаривала с куклой, обнимала Дарью активнее других и при этом часто пачкала одежду и была, как выражается наша героиня, «неряшкой». Дети говорили учительнице, указывая на девочку: «Она заразная, не трогайте ее, фу».

— И вот в такие моменты я старалась приструнить их, насколько могла, — продолжает Дарья. — Если видела, что кого-то обижают, то становилась на его сторону, даже если у самой были спорные мысли.

Однажды дети подрались, и наша героиня вместе с классной руководительницей их разнимали. После этого один мальчик плакал целый урок, а другой бурчал себе под нос всякие гадости.

— Ему я сделала несколько замечаний, и он перестал, а плакавшему дала влажные салфетки и отпустила в туалет, чтобы он там умылся и успокоился. Я не люблю конфликты и всегда стараюсь их минимизировать. Пусть не всегда могу решить их в корне. Но, по крайней мере, не хочу, чтобы на моих уроках кого-то обижали, — рассказывает Дарья.

Дефицит учителей, особенно по определенным предметам, коснулся и школы, в которой преподавала Дарья. Притом что учебное заведение большое.

— Приходилось ставить на замену не предметников, — рассказывает Дарья. — Например, когда я болела, мои уроки проводили учителя начальных классов или музыки. Я присылала им материал, но проблема в том, что английский не тот предмет, где можно просто прочитать и выучить. Нужно объяснение. Естественно, коллеги не могли этого дать. Я, в свою очередь, также вела ИЗО и русский язык. Мне несложно, но это же совсем не моя специализация.

Недоумение по поводу подобных замен не раз высказывалось на родительских собраниях. Объяснения, что учителей не хватает, не считались уважительной причиной.

— На собраниях было неприятно выслушивать жалобы на тему «А почему у вас такое неравное разделение на две группы?», то есть почему в группе по английскому оказывается так много человек — иногда весь класс, иногда 25 учеников при норме в 10–15, — говорит Дарья. — Родители пытались высказать эти претензии мне. Я согласна, но ничего не могу с этим поделать, поэтому приходилось молча слушать.

При недостатке педагогов большое количество учеников, по словам Дарьи, сказывалась и на их успеваемости.

— Родители жалуются, что у ребенка нет прогресса, он хронически не выполняет домашние задания, не усвоив занятия в школе, — рассказывает девушка. — Опять же, в группе 30 человек. Я не могу на уроке за 40 минут поработать с каждым. Поэтому стараюсь работать со всеми одновременно. Естественно, индивидуальная работа должна быть, но на каждом уроке провести ее со всеми невозможно. При этом ребята не выполняют домашнюю работу или делают ее с репетитором. Точнее, чаще всего получается так, что он делает ее за них. У детей нет прогресса, а вопросы ко мне. Но я ничего не могу поделать в этой ситуации. Естественно, родители это списывают на мой возраст — их право. Я не согласна, но спорить не буду.

Не меньше удивляло и огорчало Дарью и желание школьных руководителей нагрузить учителей дополнительными занятиями, не относящимися к их прямым обязанностям.

— Обычно в учебных заведениях есть должности для определенных задач. Но не там, где я работала, — говорит Дарья. — Например, в школе учительница танцев вела сайт и группу в социальной сети — это была ее вторая должность. А в техникуме нам присылали письма с распределением подобных задач на определенный промежуток времени. Провести онлайн-олимпиаду, подготовить стенд, куда-то съездить, написать статью, сделать презентацию. Всё это делилось между преподавателями. И вот каждую неделю ты ждешь с замиранием сердца письма — что же будешь делать на этой неделе? Бывает, что и в выходные.

При этом, по словам учительницы, дополнительные занятия в школе или конкурсы могли быть вообще не связаны с ее предметом.

— Мы делали что-то для сайта, хотя изначально не имели нужного навыка, — рассказывает Дарья. — Умное делегирование обязанностей, с точки зрения руководства, — напрячь всех по чуть-чуть, чтобы не нужно было доплачивать. С нашей же стороны это было странно. Я, преподаватель по английскому, участвую в конкурсе по краеведению! При этом говорили: если ребенок не инициативен, сделайте всё за него, пусть просто на сцене постоит, рот пооткрывает. Я понимаю — престиж. По факту же это смешно — откровенное вливание времени и ресурсов в никуда.

Нежелание Дарьи брать на себя дополнительные обязанности не замедлило сказаться и на отношении к ней руководства. Причем реакция его тут была хуже, чем в техникуме.

— Вероятно, причина была в том, что там я соглашалась на всё, что предлагали, даже если это не входило в мои обязанности. Тратила выходные на написание статей и свои деньги — на проведение мероприятий. На всё соглашалась и никогда не перечила, — рассказывает Дарья. — В школе же отношение ко мне изначально было не очень. Возможно, как раз из-за того, что я сразу сказала:

классное руководство брать не буду, часов слишком много давать не надо. И оказалось, что тот, кто хочет работать столько, сколько положено по трудовому договору, как бы «нам не друг». Отношения с директором с самого начала тоже были не слишком теплые. К тому же в техникуме мне помогали как-то влиться в работу. В школе же нереально было к кому-то обратиться, никто не был готов помочь. Ни у кого не было ни времени, ни желания что-то объяснять — разбирайся во всем сама.

Зарплата, по словам Дарьи, также не могла быть предметом гордости и зависти.

— В техникуме за месяц я получала примерно 25 тысяч рублей. Это было в 2022 году, когда я уволилась. До этого за меньшую ставку было около 20 тысяч рублей, — рассказывает Дарья. — Если в год работаешь 700 часов, как положено, при одной ставке, то только за это выходило 12,5 тысячи. Однако, конечно, доплачивали за переработки, за то, что заведовала кабинетом, и за классное руководство. Со всем этим и большим количеством замен за месяц выходило около 30 тысяч рублей.

Не разбогатела Дарья и за время работы в средней школе.

— В школе ставка тоже менялась: с 15 тысяч рублей повысили до 18, когда работала по пятидневке. Так как у меня было немного часов, к тому же ни классного руководства, ни собственного кабинета, выходило примерно 19 тысяч после вычета налогов, — говорит девушка. — Под Новый год выдавали премию — чуть больше двух тысяч рублей. У моей коллеги до повышения ставки зарплата получалась примерно в 30 тысяч, но она работала с 08:00 почти до 17:30 каждый день, была учителем начальных классов и курировала продленку. После повышения ставки у нее выходило аж 35 тысяч.

Понимая, что больше не хочет возвращаться в школу, Дарья написала заявление об увольнении.

— Я не считаю, что сделала неправильный выбор профессии, но не готова вкладывать так много времени и сил. В начале работы меня не пугал такой труд, было даже интересно, несмотря на количество обязанностей. Да, в техникуме за дополнительные часы платили столько, сколько должны, но и оно того не стоило. Это просто невыносимо, — говорит Дарья. — Из школы ухожу потому, что полностью исчерпала свой лимит. Я поняла, что больше не хочу работать в государственном образовательном учреждении. Ни в каком. Знаю, какие от такой работы плюсы, например неплохая пенсия. Но это не мой главный приоритет при выборе работы. Я люблю детей, готова с ними работать, однако всё, что говорила моя бывшая классная руководительница, когда отговаривала идти работать в школу, оказалось правдой. Работа действительно неблагодарная и низкооплачиваемая, в которой присутствует еще и постоянное моральное давление. Единственные, к кому у меня не было претензий, — дети.

Дарья эмоционально выгорела и, находясь в отпуске, собирается на Черное море, где будет отдыхать до начала сентября. После этого планирует давать частные уроки по английскому языку. Разместит объявления, наберет учеников. О том, что будет дальше, она пока не загадывает.